Александр Кибовский прочитал лекцию о произведениях живописи и графики

О произведениях графики и живописи, которые были созданы русскими и европейскими мастерами c конца XVIII и до начала XXI века, расскажут искусствоведы, историки и художники. Первую лекцию о героях наполеоновских сражений прочитал руководитель столичного Департамента культуры Александр Кибовский.

В отдельном зале с роялем в углу собрано больше ста разнообразных портретов. Увидеть их на выставке – редкая удача. Обычно они хранятся в запасниках музея-панорамы «Бородинская битва». Красный кафтан оттеняет бледность юного модника 1820-х годов. Белокурая малышка с пухлыми щечками и голубым бантом в начале XX века наряжает пупса. Рядом хозяйку терпеливо ждет рыжая игрушечная лиса. Стены выставочного зала украшают изображения прославленных полководцев и простых солдат, великих княгинь и неизвестных дам. Густые цвета масляных красок, мягкие линии карандашей, штрихи, выделенные черной тушью, «живая» пастель – с каждым персонажем связана какая-то история.

- Портрет в русской живописи занимает особое место, - Александр Кибовский присматривается к серии миниатюрных портретов, выполненных гуашью и акварелью на слоновой кости. Такие изображения были особенно популярны в первой половине XIX века. – Практически все наши художники, включая Серова и Репина, были мастерами, прежде всего, портретного жанра.

Немалую роль портреты сыграли и в жизни самого Кибовского: он посвятил им научную работу, защитил диссертацию. Заинтересовавшись судьбой неизвестных офицеров, изображения которых нередко встречаются в музеях, кандидат исторических наук по наградам и особенностям военной формы до сих пор возвращает имена персонажам картинных галерей.

- Научный метод, когда мы анализируем не авторское своеобразие произведения искусства, а, собственно, то, что на нем изображено, называется историко-предметный, - просвещает Александр Кибовский. – Поверьте, многое можно узнать, если «разговаривать» с портретом на языке той эпохи, когда он был нарисован.

Сейчас на счету Кибовского около 230 разгаданных портретов. А начинал он больше 20 лет назад как раз с изучения картин музея-панорамы «Бородинская битва». На выставке в Музее Героев можно увидеть портреты, на которых «вырос» Кибовский-исследователь:

- У меня сохранились тетради, куда я цветными карандашами зарисовал, в частности, вот этот портрет, - на мольберте в строгой коричневой раме стоит картина, на которой изображен молодой офицер. Легкий румянец. Проницательный взгляд.

- Перед нами адъютант гвардейской кавалерии, - уточняет Александр Кибовский, предлагая присмотреться к наградам. Два столетия назад художники, стремясь как можно точнее передать внутренний мир человека через его внешний облик, с особым трепетом относились к деталям.

Самые внимательные без труда заметят в правом нижнем углу картины карту Данцига (ныне польский Гданьск). По всей видимости, офицер участвовал в осаде «вольного города», за что должен был получить медаль «За взятие Парижа».

- Самое распространенное заблуждение, что такую медаль получали только те, кто был во Франции, - поясняет Кибовский. – На самом же деле эту медаль в 1826-1827 годах давали всем участникам заграничных походов русской армии. Но у нашего офицера ее нет.

Зато есть орден Святой Анны четвертой степени «За храбрость» и дворянская медаль в память о сражении 1812 года. Подняв в архивах списки офицеров гвардии, Александр Кибовский нашел только одного человека с похожими наградами – Василия Ивановича Тихменева. Но окончательную точку в историческом исследовании помогла поставить старая надпись, которая сохранилась на подрамнике картины: «Вас ник Ти… – дальше надпись не читалась – Дед Марии Стаюниной».

- Развернутая генеалогия рода Тихменева, к сожалению, не сохранилась, - говорит Александр Кибовский. – Но по данным некрополя, на одном московском кладбище рядом с сыном нашего героя похоронена также его дочь – Надя Стаюнина. Фамилия мужа.

Установить личность другого офицера Кибовскому помогла фарфоровая чашка. Сначала ему в руки попался черно-белый профильный портрет военного, сделанный с помощью физионатраса – популярного во Франции начала XIX века устройства для создания почти мгновенных и точных рисованных копий людей. А уже потом хрупкая кружка с его же изображением. Обе вещи были датированы 1818 годом.

- Только вот незадача к этому моменту пехотный Апшеронский полк, к которому, судя по эполетам, относился офицер, уже покинул Францию и находился по дороге на Кавказ, – поддерживает интригу Александр Кибовский, тут же раскрывая главный секрет: портрет списан с майора Ивана Карчевского.

Когда русский оккупационный корпус занял французскую территорию, он был назначен комендантом города Ножан.

- И, видимо, так хорошо у него получалось, что сам Артур Веллингтон, главный начальник союзных войск во Франции, обратился с просьбой к нашему военному министру, чтобы Карчевского оставили на этой должности до полного прекращения оккупации, - делится историческими фактами Кибовский, добавляя, что чашку майору подарили на память, в знак благодарности. А портрет он уже сам заказал в Париже по дороге домой.

- Вот такие интересные судьбы скрываются за портретами. Каждое исследование как маленький исторический детектив, - резюмирует Александр Кибовский, призывая слушателей внимательнее присматриваться к картинам. Шанс сделать научное открытие есть у каждого. – Это хорошая тренировка для ума, для наблюдательности. И главное, вы сразу видите отдачу от своей работы, когда рядом с картиной вместо безликой этикетки «Портрет неизвестного» появляется фамилия того человека, который на ней изображен.

Сам он сейчас работает над разгадкой портрета «русского Сирано». Человек с нестандартной внешностью – «маленького росточка, но с большим носом» - в свое время в Петербурге заведовал фехтовальным залом для офицеров гвардии. Оригинал картины находится в музее-заповеднике «Рязанский Кремль».