Во все времена люди у власти стараются в той или иной степени переписать историю под нужды идеологии, но правда в том, что еще никогда это не делалось с таким размахом и потрясающим цинизмом, как сейчас.

Например, переписывание классики на современный лад. Редактируются романы Агаты Кристи; например, цитата: «Их глаза просто отвратительны, как и их носы, и я не думаю, что на самом деле люблю детей», — изменилась на: «И я не думаю, что на самом деле люблю детей».

Причем, заметьте, исправлено то, что касается внешности: глаза, носы. А вот что касается «любви к детям», видимо, цензорам не кажется сильно оскорбительным. «Нубийский лодочник» превратился в просто «лодочника», «индийский темперамент» заменен на просто «темперамент». Самый известный детектив «Десять негритят» выходит теперь под названиями «Их было десять», «И никого не стало».

Не остались, конечно, без внимания и произведения для детей. Редактуре подвергаются сказки Роальда Даля, в том числе «Чарли и шоколадная фабрика »: из них исчезают слова «толстый », «уродливый», «сумасшедший», а частота употребления слов «белый» и «черный» значительно сокращается. Например, повесть Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц» стала жертвой гендерного равенства: в Израиле ее переиздали под названием «Маленькая принцесса »; текст остался без изменений.

Кадр из сериала «Их было 10» / 2020 год

За этими как бы невинными поправками кроется тенденция к снижению когнитивных способностей нового поколения, представители которого, взяв в руки книгу, должны понять, что она была написана в определенную эпоху, должны уметь анализировать и взаимоотношения, и образ жизни, и мысли героев, то есть погрузиться в описываемую эпоху через язык художественного произведения.

Однако такое вмешательство способствует формированию очень легкого, может быть, даже детского отношения ко всему: к классике, человеческим ценностям, к жизни в целом. У людей создается ложное ощущение своего всесилия, за которым не кроются никакие творческие потуги для создания чего-то своего, чего-то нового, соответствующего эпохе и такого же мощного, как произведения классиков, на которые они посягнули.

Это не разговор об адаптации литературы к современным ценностям. Это разговор об упрощении культуры, а значит, об отмене культуры вообще.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции